3. Несостоявшийся Атос стал Холмсом
Вениамин Смехов согласился на роль после долгих уговоров
На роль Атоса помимо прочих претендовал Василий Ливанов. Он дважды появлялся в Одессе на пробах — по словам режиссера, прекрасных, но безрезультатных. В какой-то момент Ливанов окончательно перевоплотился в Холмса и исчез. После долгих уговоров на роль Атоса согласился Вениамин Смехов.
4. Леди Винтер оказалась в положении
Несравненная Маргарита Терехова с коллегами по съёмочной площадке
На роль леди Винтер утвердили было Елену Соловей, но она неожиданно обнаружила себя в интересном положении. Режиссер обратился к новой претендентке — Маргарите Тереховой. «Мы надели на нее шифоновую кофточку. Без лифчика. Впервые в истории советского кинематографа в кадре была видна женская грудь не в течение одного стыдливого момента, а практически постоянно».
5. Коньячная история самой грустной песни фильма
Поддельное «бургундское» сами мушкетеры тайком заменили на настоящее вино
Даже «порнуху» нужно не только отснять, но также озвучить и смонтировать. На записи «Песни Атоса» («Есть в графском парке черный пруд») Вениамину Смехову не удавалось вытянуть несколько несложных нот. Максим Дунаевский предлагал Атосу по рюмке коньяку перед каждым дублем, отчего каждый следующий дубль выходил все более фальшивым. Запись отложили, и в итоге в фильме осталась черновая версия работы безымянного певца. Смехов страшно обиделся: «Когда фильм вышел, я регулярно набирал номер телефона Дунаевского и пел ему страшным голосом: «Есть в графском парке черный пру-уд!» В саундтрек вошла лишь одна сольная партия Смехова — «На волоске судьба твоя…»
6. Неблагонадёжные актёры
А через несколько минут актёры будут скакать в кадре на лошадях
Первая львовская гостиница «Колхозная», куда поселили мушкетеров, по комфорту могла соперничать разве только с трактирами времен Людовика XIII: воды в номерах не было. В знак протеста мушкетеры вселились в номер Хилькевича в другой гостинице и устроили там пьяный дебош. Режиссер засуетился. Актеров переселили в обкомовскую гостиницу. Здесь история приобрела политическую окраску: по вечерам актеры развлекались, изображая деятелей марксизма-ленинизма, причем Боярский передразнивал Брежнева. Номера, естественно, были оснащены «жучками», и вскоре Хилькевич убедился в пародийных дарованиях своих актеров в местном отделении КГБ, где ему продемонстрировали запись.
Ватный живот Портоса на этом фото почти выбивается из-под одежды
Хилькевич заявил, что артисты — «обезьяны», больше такого не повторится. Как ни странно, чекистов это объяснение устроило. «Мы были бесшабашные в тот момент, честно вам скажу. И даже это нас не очень напугало», — вспоминает Смирнитский. Все обошлось, только Лев Дуров за показанный этюд «Ленин с Крупской» упустил звание народного артиста: присуждение отложили на три года.